requiem shark
Автор: Alex Emsworth (Чацкий)
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Комментарий: конец Первой Эры Воздухоплавания - просто зарисовка, навеянное, настроенческое; персонаж свой.
«Цель – это лишь вечное стремление.»Дождь уже давно угрюмо барабанил по окнам, когда пламя свечи на столе у сгорбившегося над бумагами юноши слабо заколыхалось, едва заметно вытянулось вверх - и угасло, будто придавленное темнотой. От неожиданности рука увлеченного письмом подмастерья дрогнула, и по тонкой бумаге наполовину исписанного свитка разошлась широкая черная полоса; без горящей свечи видны стали только призрачные очертания предметов на заваленном книгами и свитками столе в читальном зале Библиотеки, куда едва доносился слабый свет от светильников в коридоре. Было уже поздно, величественный город спал - и спокойствия затхлого воздуха Главной Библиотеки не нарушал никто, кроме одинокого представителя кафедры Темноты. Днем здесь еще можно было кого-то встретить - в основном мальчиков на побегушках, что изредка забегали в пыльные залы, чтобы откопать какой-нибудь внезапно понадобившийся свиток, - но по ночам, в его стихии, в темноте здесь не было уже никого.
Выгоревшая до основания свеча ничем не могла уже помочь юноше, и всё, что ему оставалось - это тихо, почти наощупь собрать свои вещи, свернуть свитки и аккуратной стопкой оставить то, что не принадлежало ему, на столе, чтобы на следующий день прийти сюда снова и найти их нетронутыми; в последнее время пренебрежение сокровищами Библиотеки всё росло, и можно было не беспокоиться, что кто-то уберет или перенесет то, что он оставлял иногда на столах, но брать что бы то ни было отсюда домой он не решался. Закинув сумку с конспектами на плечо и в последний раз оглянувшись на своё рабочее место, Фенбрус Ферикс, один из самых младших членов кафедры Темноты, надел на голову капюшон своей мантии и покинул здание, что всегда больше всего манило его в Санктафраксе.
Дождь едва перестал, когда он вышел на улицу, а город всё так же спал; звезды в небе, облака на котором немного разошлись, говорили о том, что время клонилось к полуночи. В свете редких фонарей пустынные улицы казались загадочными и в чем-то даже зловещими; редкие звуки проникали сквозь густой воздух - в основном то были приглушенные, едва слышные шумы, доносившиеся из Нижнего Города - города, что никогда не спит. За башнями Библиотеки не видно башен Школы Света и Тьмы, но юный Фенбрус и без того знал, что там горит всего лишь два окна - окна вечно соперничающих Профессоров, что и сейчас, наверное, сидят и безуспешно вглядываются в ночь и снимают показатели с приборов в попытке так или иначе уязвить друг друга в своих работах, доказать, что предмет научного интереса и изучения одного важнее другого - или есть начало всего. Фенбрусу это всегда казалось пустым и отжившим себя - и он был глубоко убежден в том, что и сами Профессора это понимали, где-то глубоко в душе, но понимали - и всё равно продолжали упорствовать в своих исследованиях, хотя гораздо логичнее и продуктивнее было бы направить эти силы на борьбу - или объединение - с другими кафедрами, что ставили под сомнение их авторитет.
Здесь все рвутся в небо, все стремятся разложить по полочкам погоду, проникнуть в её суть, да настолько усердно, что это с каждым днем всё больше напоминает возню в песочнице, и грязь, грязь лезет отовсюду. Его тошнит от этого, и он старается убежать, скрыться в уютной темноте Библиотеки, но и туда просачивается запах разложения и гниль - гниет само общество, увязшее в мелких перипетиях и заговорах, по большей части бессмысленных. Ему противно; не о таком Санктафраксе он мечтал, когда только начинал учиться, вскормленный на рассказах о былом величии, и не так думал проводить своё время здесь - нет, вовсе не так; его мечтою было привести город к просвещению, совершить грандиозное открытие и раз и навсегда положить конец склокам и закулисным играм, которые ведут здесь все без исключения. Но реальность быстро рушит все планы и мечты, и с каждым днем он всё больше погружается в это гиблое, гнилое болото; это ломает его, выкручивает и выворачивает наизнанку, он всё больше чувствует, как жизнь и желание жить уходит из него. Не этого он хотел тогда - и не это хочет сейчас.
Все рвутся в небо, и никто не желает смотреть вниз, на город, что их кормит и поставляет рабочую силу, город истинно свободный - здесь все наслаждаются мнимой свободой и кормятся иллюзией того, что работяги внизу нуждаются в них. Возможность этого не исключена, но не сейчас, когда погода меняется каждый час - небоведам больше нет веры там, внизу, и обитатели Нижнего Города пытаются как-то выживать самостоятельно, а ропот и недовольство учеными всё растет и растет. Фенбрус смотрит дальше; он не просто опускает взгляд вниз, стоя на самой высокой башне, не просто стремится разобраться в хитром механизме фабрик, таверн и ремесленных мастерских, не просто хочет понять - нет. Он по-настоящему понимает, хоть само решение и ускользает от него неуклонно каждый раз, как он подходит достаточно близко. Для него «вниз» - это не просто «в Нижний Город», для него «вниз» - это через Топи, в Леса - там будущее, там разгадка всему, там - сердце легенд и залог спокойствия и, возможно, самого спасения Края. И во всей этой погодной суматохе, когда ураган сменяется ливнем, а ливень - солнцем, когда туман растворяется столь же быстро, как и возникает, а настроение столь же изменчиво, как порыв утреннего ветра, в сознании его есть один островок спокойствия, что не меняется никогда и даже в самую глухую, темную ночь источает манящий свет - это Сумеречный Лес. Именно он зовет его по ночам, именно к нему возвращается неизменно его взор, и именно там он найдет рано или поздно успокоение среди переливающихся нежными цветами деревьев и растений. Там, где нет жизни как таковой, там, где нет ни ветра, ни солнца, ни дождя - и где только призраки давно прошедших лет напевают свои радужные песни, настойчиво и едва слышно.
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Комментарий: конец Первой Эры Воздухоплавания - просто зарисовка, навеянное, настроенческое; персонаж свой.
«Цель – это лишь вечное стремление.»Дождь уже давно угрюмо барабанил по окнам, когда пламя свечи на столе у сгорбившегося над бумагами юноши слабо заколыхалось, едва заметно вытянулось вверх - и угасло, будто придавленное темнотой. От неожиданности рука увлеченного письмом подмастерья дрогнула, и по тонкой бумаге наполовину исписанного свитка разошлась широкая черная полоса; без горящей свечи видны стали только призрачные очертания предметов на заваленном книгами и свитками столе в читальном зале Библиотеки, куда едва доносился слабый свет от светильников в коридоре. Было уже поздно, величественный город спал - и спокойствия затхлого воздуха Главной Библиотеки не нарушал никто, кроме одинокого представителя кафедры Темноты. Днем здесь еще можно было кого-то встретить - в основном мальчиков на побегушках, что изредка забегали в пыльные залы, чтобы откопать какой-нибудь внезапно понадобившийся свиток, - но по ночам, в его стихии, в темноте здесь не было уже никого.
Выгоревшая до основания свеча ничем не могла уже помочь юноше, и всё, что ему оставалось - это тихо, почти наощупь собрать свои вещи, свернуть свитки и аккуратной стопкой оставить то, что не принадлежало ему, на столе, чтобы на следующий день прийти сюда снова и найти их нетронутыми; в последнее время пренебрежение сокровищами Библиотеки всё росло, и можно было не беспокоиться, что кто-то уберет или перенесет то, что он оставлял иногда на столах, но брать что бы то ни было отсюда домой он не решался. Закинув сумку с конспектами на плечо и в последний раз оглянувшись на своё рабочее место, Фенбрус Ферикс, один из самых младших членов кафедры Темноты, надел на голову капюшон своей мантии и покинул здание, что всегда больше всего манило его в Санктафраксе.
Дождь едва перестал, когда он вышел на улицу, а город всё так же спал; звезды в небе, облака на котором немного разошлись, говорили о том, что время клонилось к полуночи. В свете редких фонарей пустынные улицы казались загадочными и в чем-то даже зловещими; редкие звуки проникали сквозь густой воздух - в основном то были приглушенные, едва слышные шумы, доносившиеся из Нижнего Города - города, что никогда не спит. За башнями Библиотеки не видно башен Школы Света и Тьмы, но юный Фенбрус и без того знал, что там горит всего лишь два окна - окна вечно соперничающих Профессоров, что и сейчас, наверное, сидят и безуспешно вглядываются в ночь и снимают показатели с приборов в попытке так или иначе уязвить друг друга в своих работах, доказать, что предмет научного интереса и изучения одного важнее другого - или есть начало всего. Фенбрусу это всегда казалось пустым и отжившим себя - и он был глубоко убежден в том, что и сами Профессора это понимали, где-то глубоко в душе, но понимали - и всё равно продолжали упорствовать в своих исследованиях, хотя гораздо логичнее и продуктивнее было бы направить эти силы на борьбу - или объединение - с другими кафедрами, что ставили под сомнение их авторитет.
Здесь все рвутся в небо, все стремятся разложить по полочкам погоду, проникнуть в её суть, да настолько усердно, что это с каждым днем всё больше напоминает возню в песочнице, и грязь, грязь лезет отовсюду. Его тошнит от этого, и он старается убежать, скрыться в уютной темноте Библиотеки, но и туда просачивается запах разложения и гниль - гниет само общество, увязшее в мелких перипетиях и заговорах, по большей части бессмысленных. Ему противно; не о таком Санктафраксе он мечтал, когда только начинал учиться, вскормленный на рассказах о былом величии, и не так думал проводить своё время здесь - нет, вовсе не так; его мечтою было привести город к просвещению, совершить грандиозное открытие и раз и навсегда положить конец склокам и закулисным играм, которые ведут здесь все без исключения. Но реальность быстро рушит все планы и мечты, и с каждым днем он всё больше погружается в это гиблое, гнилое болото; это ломает его, выкручивает и выворачивает наизнанку, он всё больше чувствует, как жизнь и желание жить уходит из него. Не этого он хотел тогда - и не это хочет сейчас.
Все рвутся в небо, и никто не желает смотреть вниз, на город, что их кормит и поставляет рабочую силу, город истинно свободный - здесь все наслаждаются мнимой свободой и кормятся иллюзией того, что работяги внизу нуждаются в них. Возможность этого не исключена, но не сейчас, когда погода меняется каждый час - небоведам больше нет веры там, внизу, и обитатели Нижнего Города пытаются как-то выживать самостоятельно, а ропот и недовольство учеными всё растет и растет. Фенбрус смотрит дальше; он не просто опускает взгляд вниз, стоя на самой высокой башне, не просто стремится разобраться в хитром механизме фабрик, таверн и ремесленных мастерских, не просто хочет понять - нет. Он по-настоящему понимает, хоть само решение и ускользает от него неуклонно каждый раз, как он подходит достаточно близко. Для него «вниз» - это не просто «в Нижний Город», для него «вниз» - это через Топи, в Леса - там будущее, там разгадка всему, там - сердце легенд и залог спокойствия и, возможно, самого спасения Края. И во всей этой погодной суматохе, когда ураган сменяется ливнем, а ливень - солнцем, когда туман растворяется столь же быстро, как и возникает, а настроение столь же изменчиво, как порыв утреннего ветра, в сознании его есть один островок спокойствия, что не меняется никогда и даже в самую глухую, темную ночь источает манящий свет - это Сумеречный Лес. Именно он зовет его по ночам, именно к нему возвращается неизменно его взор, и именно там он найдет рано или поздно успокоение среди переливающихся нежными цветами деревьев и растений. Там, где нет жизни как таковой, там, где нет ни ветра, ни солнца, ни дождя - и где только призраки давно прошедших лет напевают свои радужные песни, настойчиво и едва слышно.
@темы: фанфик
-
-
20.06.2011 в 12:06-
-
20.06.2011 в 12:10-
-
20.06.2011 в 12:13открой своё сердце землеведению!-
-
20.06.2011 в 12:28нет, боюсь, землеведение совсем не для нас.)