воскресенье, 13 марта 2005
Нашел в одном из английских сетевых книжных магазинов выдержки из "Вокса" и "Вольной Пустоши". Сижу, перевожу... Вот, например, "Вокс" - отрывок из первой главы.
" В большой комнате было холодно, очень холодно. Ночные звезды, как частицы пылефракса, сверкали сквозь заиндевевшие панели стеклянного потолка. Под их лучами, над круглым столом из железного дерева, склонилась неповоротливая фигура. Перед ней были раскиданы звездные карты и стояла резная пивная кружка; телескоп печально уставил окуляр в подножие кресла. Громкий храп раскатывался по комнате, пока голова неповоротливого господина медленно клонилась к столу. На пухлых губах повисла капелька красной слюны.
читать дальше
Звёздные карты шелестели, как мёртвые листья, под гуляющим по комнате ледяным сквозняком. Академик дрожал во сне, и в такт дрожи и храпу медальон с пылефраксом легонько позвякивал на толстой церемониальной цепи, обвившейся вокруг жирной шеи.
Человек сполз ещё немного вперёд. Его щёки тряслись, а складки на шее сложились в гармошку от излишка жира. Позвякивающий медальон начал цепляться за край осушенной кружки. Всхрапывания становились всё глубже и раскатистей, и по мере того, как обрюзгшее лицо спящего приближалось к столу, медальон всё глубже опускался в кружку.
Наконец, под громовой раскат храпа, склонённое тело подрубленным деревом навернулось вперёд. С глухим стуком лоб врезался в край стола, и человек резко выпрямился. Прямо перед его носом вдруг раздалось шипение, хруст, дунул ветер, в воздухе разлился аромат жареного лесного миндаля – и кружка неожиданно взорвалась.
Академика вышвырнуло из кресла. Он пролетел через всю комнату и тяжело упал, подвернув ногу и сильно ударившись головой об изукрашенный мозаикой шероховатый пол. Сверху, подобно неверному эху, донёсся звон раскалывающегося стекла, оглушительный треск, и что-то тяжелое и твёрдое пролетело сквозь крышу купола, приземлившись в центр стола из железного дерева и развалив его пополам.
Академик даже поперхнулся от боли в ноге. В воздухе плавали дым и пыль. Голова его пульсировала от боли, в ушах стоял звон, и куда бы он ни смотрел, в глазах всё плавала вспышка от взрыва – то зеленая, то малиновая. Академик кашлял и кашлял, содрогаясь всем телом.
Когда, наконец, кашель более-менее унялся, мужчина вытащил дрожащими руками носовой платок из паучьего шелка и вытер слезящиеся глаза. Подняв голову, он увидел, что часть стеклянных панелей вдребезги разлетелись от взрыва. У его ноги блестели зазубренные осколки, мерцающие в лунном свете. Академик нахмурил брови, когда его взгляд упал на предмет, уютно пристроившийся среди битого стекла и древесных щепок. Это была голова одной из статуй, украшавших крышу дворца – толстый слой инея, что покрывал её поверхность, уже таял и стекал на пол.
Кто на этот раз? Вот что интересовало академика. Статуя какого почтенного лица нынче обрушилась?
Он нагнулся, подхватил обеими руками скользкую голову, повернул лицом к себе – и задохнулся от недоброго предчувствия. На него смотрело его собственное лицо…"
Второй кусок, про Башню, пока еще не перевёл. "Вольная пустошь" после неё, на очереди. 
))