Меня всегда интересовало, почему Варис Лодд, найдя в лесах Плутика, решила отвести его не на Вольную пустошь, а в Нижний город. Вот мои размышления на эту тему, навеянные рассказом Я. Гашека "Разговор с маленьким Милой".
Разговор с маленьким Плутиком
Вот уже четыре недели, как я сижу на гауптвахте Озёрной академии, а до сих пор не призналась в том, что сделала с найденным в Тёмных лесах малышом, четырехлетним Плутом Кородёром.
Боюсь сказать, где я оставила его: как бы его не привели сюда, — тогда уж от него не избавишься. Знаю, что первыми словами его были бы: «Почему ты здесь сидишь?» Ах, это несносное «почему»!
Четыре с лишком недели тому назад толстолапы сказали Плутику, что эта учёная тётечка, то есть я, отведёт его в цивилизацию. Поневоле пришлось идти, пообещав несчастным толстолапам довести умного мальчика до Вольной пустоши в полном порядке.
Как только мы с ним вышли из таверны в деревеньке душегубцев, я сказала ему:
— Держи меня за руку, чтобы с тобой чего не случилось.
— А почему со мной ничего не должно случиться? — таким вопросом сразу озадачило меня это умное дитя.
— Понимаешь, Плутичек, тебя могут задавить.
— Почему непременно меня? Почему не тебя?
— Ты ещё маленький.
— А почему я маленький?
— Потому что тебе только четыре года.
— А почему мне только четыре года?
— Потому что не пять.
— А что, если бы мне было пять?
— Тогда ты был бы на год старше.
— Что такое — старше?
— Ну, видишь вон ту душегубочку: она старше.
— Почему ты сказала: «вон ту», тётечка Варис?
— Потому что она не вот эта, которая идет нам навстречу.
— Что это значит «вот эта»?
— Знаешь, лучше помолчи, Плутичек!
— Почему мне лучше помолчать?
Я дала ему щелбана.
Мальчик заплакал. Я сказала:
— Не реви.
Он вытер глаза рукавом и с невинным видом спросил меня:
— Почему мне не реветь?
— Потому что ты мужчина.
-— А почему я мужчина?
— Потому что не девочка.
— А почему не девочка?
— Потому что ты носишь штанишки, а в общем — узнаешь, когда будешь старше.
— Но ты тоже носишь штанишки, тётечка Варис?
— Ты же видишь, Плутичек.
— А почему ты тоже не мальчик, как я?
— Потому что я девушка.
— И я тоже стану девушкой?
— Нет, не станешь, а пока перестань болтать.
— Почему мне не болтать?
— Потому что я привяжу тебя к лафовому дереву и запущу в Небо!
— Вот и хорошо, тётечка!
Тут роль вопрошающего перешла ко мне.
— Почему хорошо, Плутичек?
— Потому что я бы сделался небоходиком.
— Как же ты сделался бы небоходиком?
— Я скрипел бы на ветру, тётечка, а ещё распускал паруса. Я бы стал небоходиком «Хухликусом» и летал бы по Краю.
Вдруг внимание его привлекла балабола, поливавшая грядки.
— Почему эта тётя поливает землю?
— Чтобы цветочки лучше росли.
— А почему она нас не обливает?
— Потому что не имеет права.
— Почему не имеет права?
— Потому что тогда она испортит нам одежду.
— Почему испортит одежду?
— Потому что это вода, Плутик.
— Почему вода?
— Потому что она поливает водой, а не пивом.
— А почему не пивом?
— Потому что она от этого стала бы пьяная.
— Почему стала бы пьяная? Ты тоже бываешь пьяная, тётечка, — так говорили дяденьки душегубцы в таверне. Почему ты ежеобразиха, тётечка?
— Ты этого не понимаешь, Плутичек. Замолчи, а то я тебе задам.
— Почему задашь?
— Потому что ты меня ругаешь.
— Почему мне нельзя тебя ругать? В таверне ведь тебя тоже ругают.
— Это нехорошо с их стороны.
— А с твоей стороны — тоже нехорошо, тётечка.
Я опять дала ему щелбана. Но он, даже не моргнув, сказал:
— Я знаю, плакать не надо. Ты тоже не плачь, когда тебя Стражи ночи колотят. А почему они тебя колотят?
Я шлёпнула его пониже спины. Он помолчал, а потом опять как ни в чем не бывало начал:
— Почему у этих хижин дверь не сзади, а с этой стороны?
— Потому что тогда в них нельзя было бы войти.
— А зачем туда входить?
— Потому что в хижинах живут душегубцы.
— Почему они живут в хижинах?
— Так надо.
— Почему так надо?
— Потому что они не хотят спать на улице.
— А почему не хотят спать на улице?
— Потому что они народ порядочный.
Помолчав, он заключил:
— Значит, ты, тётечка, живешь не в хижине?
Далее последовал целый ряд вопросов: почему Край зовут Краем; почему вот у этого медного дерева сучья торчат кверху; нельзя ли делать из Дуба-кровососа мыльные пузыри; почему пузырь лопается; почему у меня на груди два пузыря и когда они лопнут (этот вопрос сопровождался просьбой ко мне лопнуть, когда мы зайдем за угол).
Увидев зубоскала, он спросил, почему он не ежеобраз (новый щелбан). Последовала продолжительная пауза, во время которой у него в головке зародились новые вопросы: «Тётечка, почему из Хрумхрымса не делают сладких булочек?», «Почему я вспотел?», «Тётечка, почему, когда тебе жарко, ты не прыгаешь в речку, как толстолапиха?», «Почему ты не толстолапиха, а ежеобразиха?», «Почему, тётечка, у тебя корма как у галеона?»
Мы подошли к моему небоходу. Доведенная до отчаяния, я спросила Плутика:
— Хочешь в Нижний город?
— Почему в Нижний город, тётечка?
— Потому что я сейчас посажу тебя на небоход, и мы хорошо с тобой прокатимся. Над Тёмными лесами — понимаешь?
Он захлопал в ладоши и воскликнул:
— Я буду вухать!
— Вухай себе на здоровье, миленький.
— И высматривать толстолапов.
— Делай что хочешь, Плутичек.
Я взяла курс на Нижний город, отделённый от Вольной пустоши необозримыми и полными опасностей просторами Топей и Тёмных лесов. Отмечу, что умный ребенок все время спрашивал:
— Когда мы долетим? Когда ты меня бросишь?
Наконец он этого дождался. Полтора часа мы шли по туннелям к Подземному книгохранилищу, и там, перед самым входом, я велела Плутику подождать меня.
— Почему подождать, тётечка Варис?
— Потому что ты умничек...
И я поспешно удалилась. За спиной я еще слышала его невинный голосок:
— Почему ты убегаешь, тётечка?
А еще через мгновение:
— Почему, тётечка, меня кусают слизняки?..
Вот моя исповедь.
Разговор с маленьким Плутиком
Вот уже четыре недели, как я сижу на гауптвахте Озёрной академии, а до сих пор не призналась в том, что сделала с найденным в Тёмных лесах малышом, четырехлетним Плутом Кородёром.
Боюсь сказать, где я оставила его: как бы его не привели сюда, — тогда уж от него не избавишься. Знаю, что первыми словами его были бы: «Почему ты здесь сидишь?» Ах, это несносное «почему»!
Четыре с лишком недели тому назад толстолапы сказали Плутику, что эта учёная тётечка, то есть я, отведёт его в цивилизацию. Поневоле пришлось идти, пообещав несчастным толстолапам довести умного мальчика до Вольной пустоши в полном порядке.
Как только мы с ним вышли из таверны в деревеньке душегубцев, я сказала ему:
— Держи меня за руку, чтобы с тобой чего не случилось.
— А почему со мной ничего не должно случиться? — таким вопросом сразу озадачило меня это умное дитя.
— Понимаешь, Плутичек, тебя могут задавить.
— Почему непременно меня? Почему не тебя?
— Ты ещё маленький.
— А почему я маленький?
— Потому что тебе только четыре года.
— А почему мне только четыре года?
— Потому что не пять.
— А что, если бы мне было пять?
— Тогда ты был бы на год старше.
— Что такое — старше?
— Ну, видишь вон ту душегубочку: она старше.
— Почему ты сказала: «вон ту», тётечка Варис?
— Потому что она не вот эта, которая идет нам навстречу.
— Что это значит «вот эта»?
— Знаешь, лучше помолчи, Плутичек!
— Почему мне лучше помолчать?
Я дала ему щелбана.
Мальчик заплакал. Я сказала:
— Не реви.
Он вытер глаза рукавом и с невинным видом спросил меня:
— Почему мне не реветь?
— Потому что ты мужчина.
-— А почему я мужчина?
— Потому что не девочка.
— А почему не девочка?
— Потому что ты носишь штанишки, а в общем — узнаешь, когда будешь старше.
— Но ты тоже носишь штанишки, тётечка Варис?
— Ты же видишь, Плутичек.
— А почему ты тоже не мальчик, как я?
— Потому что я девушка.
— И я тоже стану девушкой?
— Нет, не станешь, а пока перестань болтать.
— Почему мне не болтать?
— Потому что я привяжу тебя к лафовому дереву и запущу в Небо!
— Вот и хорошо, тётечка!
Тут роль вопрошающего перешла ко мне.
— Почему хорошо, Плутичек?
— Потому что я бы сделался небоходиком.
— Как же ты сделался бы небоходиком?
— Я скрипел бы на ветру, тётечка, а ещё распускал паруса. Я бы стал небоходиком «Хухликусом» и летал бы по Краю.
Вдруг внимание его привлекла балабола, поливавшая грядки.
— Почему эта тётя поливает землю?
— Чтобы цветочки лучше росли.
— А почему она нас не обливает?
— Потому что не имеет права.
— Почему не имеет права?
— Потому что тогда она испортит нам одежду.
— Почему испортит одежду?
— Потому что это вода, Плутик.
— Почему вода?
— Потому что она поливает водой, а не пивом.
— А почему не пивом?
— Потому что она от этого стала бы пьяная.
— Почему стала бы пьяная? Ты тоже бываешь пьяная, тётечка, — так говорили дяденьки душегубцы в таверне. Почему ты ежеобразиха, тётечка?
— Ты этого не понимаешь, Плутичек. Замолчи, а то я тебе задам.
— Почему задашь?
— Потому что ты меня ругаешь.
— Почему мне нельзя тебя ругать? В таверне ведь тебя тоже ругают.
— Это нехорошо с их стороны.
— А с твоей стороны — тоже нехорошо, тётечка.
Я опять дала ему щелбана. Но он, даже не моргнув, сказал:
— Я знаю, плакать не надо. Ты тоже не плачь, когда тебя Стражи ночи колотят. А почему они тебя колотят?
Я шлёпнула его пониже спины. Он помолчал, а потом опять как ни в чем не бывало начал:
— Почему у этих хижин дверь не сзади, а с этой стороны?
— Потому что тогда в них нельзя было бы войти.
— А зачем туда входить?
— Потому что в хижинах живут душегубцы.
— Почему они живут в хижинах?
— Так надо.
— Почему так надо?
— Потому что они не хотят спать на улице.
— А почему не хотят спать на улице?
— Потому что они народ порядочный.
Помолчав, он заключил:
— Значит, ты, тётечка, живешь не в хижине?
Далее последовал целый ряд вопросов: почему Край зовут Краем; почему вот у этого медного дерева сучья торчат кверху; нельзя ли делать из Дуба-кровососа мыльные пузыри; почему пузырь лопается; почему у меня на груди два пузыря и когда они лопнут (этот вопрос сопровождался просьбой ко мне лопнуть, когда мы зайдем за угол).
Увидев зубоскала, он спросил, почему он не ежеобраз (новый щелбан). Последовала продолжительная пауза, во время которой у него в головке зародились новые вопросы: «Тётечка, почему из Хрумхрымса не делают сладких булочек?», «Почему я вспотел?», «Тётечка, почему, когда тебе жарко, ты не прыгаешь в речку, как толстолапиха?», «Почему ты не толстолапиха, а ежеобразиха?», «Почему, тётечка, у тебя корма как у галеона?»
Мы подошли к моему небоходу. Доведенная до отчаяния, я спросила Плутика:
— Хочешь в Нижний город?
— Почему в Нижний город, тётечка?
— Потому что я сейчас посажу тебя на небоход, и мы хорошо с тобой прокатимся. Над Тёмными лесами — понимаешь?
Он захлопал в ладоши и воскликнул:
— Я буду вухать!
— Вухай себе на здоровье, миленький.
— И высматривать толстолапов.
— Делай что хочешь, Плутичек.
Я взяла курс на Нижний город, отделённый от Вольной пустоши необозримыми и полными опасностей просторами Топей и Тёмных лесов. Отмечу, что умный ребенок все время спрашивал:
— Когда мы долетим? Когда ты меня бросишь?
Наконец он этого дождался. Полтора часа мы шли по туннелям к Подземному книгохранилищу, и там, перед самым входом, я велела Плутику подождать меня.
— Почему подождать, тётечка Варис?
— Потому что ты умничек...
И я поспешно удалилась. За спиной я еще слышала его невинный голосок:
— Почему ты убегаешь, тётечка?
А еще через мгновение:
— Почему, тётечка, меня кусают слизняки?..
Вот моя исповедь.
@темы: Анекдоты, Литература, Позитив
-
-
27.08.2017 в 07:25-
-
27.08.2017 в 10:36-
-
27.08.2017 в 14:46