Второй отрывок "Пустоши".

[skypirates]

Я всё-таки его добил, наступив на горло "капустам" и "блинчикам".

Отлов речевых ошибок приветствуется. ^_^'





Безбрежная толпа собралась вокруг большого здания без стен - Кланового Дома Длинноволосых. Гоблины всех пород скучились так плотно, что ни охнуть, ни вздохнуть. Здесь собрались гоблины плоскоголовые и молотоголовые, розовоглазые и чешуйчатые, длинноволосые и пучковолосые, кривозубые и пилозубые, и даже гоблины-всегрызы.

Внутри Кланового Дома, на высоком помосте, поглаживая плащ из перьев шраек, восседал Шрам Секира - длинноволосый гоблин, предводитель Гоблинова Гнезда. С высоты резного деревянного трона, стоящего на груде черепов покойных старейшин Клана, он созерцал поднявшихся на помост и почтительно склонившихся предводителей четырёх других кланов.

Первым удостоился взгляда Гнилокорень Жвалозуб, старейшина клыкастых гоблинов. Его массивные клыки блестели, жёлтые глаза казались бесстрастными. Он был предводителем одного из самых больших кланов, и на его лице, за тонкой подёргивающейся улыбкой, постоянно жило выражение угрюмого презрения.

Следом за ним стояла Литтаг, командир молотоголовых гоблинов и внучка старого наёмника, генерала Титтага из Нижнего Города. Несмотря на нежный возраст, она уже могла похвастаться изрядным количеством боевых шрамов, как и подобало главе самого воинственного клана Гоблинова Гнезда.

Позади неё сидел, сгорбившись, Мурмяул Седой, предводитель гоблинов-вислоухов и удивительно проницательный старик. Несмотря на то, что вислоухи были самыми миролюбивыми из всех кланов, они были и самыми многочисленными, и потому Мурмяулу грех было бы жаловаться на недостаток уважения.

То же касалось и толстухи Матушки Сладколизы II, старейшины всех гоблинов, живущих колониями. Она говорила от имени сиропщиков, древесников, пауконогов, утконосов - всех тех, кто отвечал за производство таких вещей, как медвяный сироп и росистое молочко, верёвки из волосатого дерева и колыбельные червяки. Пять подбородков Сладколизы вяло заколыхались, когда она подняла тяжёлую голову и спокойно встретила острый взгляд Шрама.

Секира взмахнул волосатой рукой. Его слово - слово предводителя длинноволосых гоблинов и господина всех кланов - было законом. Однако он знал, что без поддержки остальных четырёх кланов Гоблиново Гнездо распадётся и вернётся к прежнему существованию кочевых воюющих племён. А этого никто не хотел.

- Конечно, я понимаю, что происходит, - сказал он, и толпа подалась ближе к Клановому Дому, стараясь уловить каждое слово. - Твоё племя вислоухих заплатило огромную цену, снабжая рабочими руками Опушку Литейщиков, и это была оплата копий, плугов, кухонной утвари и всего того, что никто из нас не в состоянии изготовить.

- Скажи лишь слово, и мои отряды немедленно выступят. Опушка Литейщиков захлебнётся в крови, подавившись собственной сталью! - воскликнула Литтаг, прищёлкнув костлявыми пальцами.

Шрам покачал головой.

- Литтаг, Литтаг, - устало произнёс он. - Ну сколько тебе можно повторять? Использовать силу против Опушки - что за неостроумная шутка? Хамодур Плюнь и его Мастера-Литейщики предпочтут сдохнуть, но не выдать нам секреты своих кузниц и мастерских. И что тогда мы будем делать? Сидеть в обнимку с бесполезными механизмами, которыми никто из нас не умеет пользоваться? Нет, если мы хотим преуспеть, мы вынуждены платить цену, которую нам назначают Мастера-Литейщики...

Подвешенные к балкам соломенной крыши скелеты предшественников старейшины закачались под порывом ветра, мелодично перестукиваясь.

- Но почему только мы должны платить? - проквакал Мурмяул Седой, обращая молочные глаза свои к потолку.

- Потому что вас слишком много, - мерзко хмыкнул Гнилокорень Жвалозуб.

- А молотоголовые и плоскоголовые не станут раздувать горны! - свирепо огрызнулась Литтаг. - Мы воины!

Стоявшие неподалёку Увалень и Счастливчик, молотоголовый и плоскоголовый гоблины, хором улыбнулись и хвастливо выставили напоказ тяжеленные палицы и копья.

- Но мы не можем продолжать в том же духе, - провозгласил тяжёлый, подрагивающий голос матушки Сладколизы, сорвав улыбки с лиц.

- И не будем! - рявкнул Шрам, вскакивая на ноги и широко простирая руки. В оперённом плаще он был похож на огромную хищную птицу. - Если мы нападём на Вольную Пустошь и поработим её население, то больше ни один гоблин не будет гнуть спину на Литейщиков! Рабская Пустошь наконец-то принесёт нам пользу!

Увалень и Счастливчик посмотрели друг на друга, вскинув брови. Воздух вокруг них взорвался нарастающим рёвом толпы:

- В рабство Пустошь! В рабство Пустошь! В рабство!!!